Владимир Михайлов - Дверь с той стороны [Сборник]

Физик Карачаров подтащил кресло поближе к Зое и с размаху плюхнулся в него.

— Ути малые, — сказал он. — Крохотные девочки не должны скучать. Сейчас мы улыбнемся. Ну — раз, два! Что же вы?

Господи, и этот не прошел мимо. А ведь целый месяц казался человеком не от мира сего, жил в каких-то иных измерениях и разве что не подносил за обедом ложку к уху. Что делать? Обрить голову? Прилепить нос до пояса? И прилепила бы, не пожалела себя. Но ведь не всякое внимание надоедает, и кто-то один должен смотреть, смотреть до рези в глазах. Ради одного приходится терпеть остальных. Не сидеть же безвылазно в каюте?

Зоя вздохнула.

— Вы сегодня неузнаваемы, — любезно сказала она. — Закончили, наверное, вашу работу?

— Работу? — Физик, казалось, на миг растерялся. — Нет, к сожалению. Всегда не хватает какой-то недели… слишком быстро стали летать корабли, что ли? — Он моргнул, развел руками. — Или я живу медленно?

Вот об этом пусть и говорит.

— Почему же вы поторопились лететь?

— Вызывали соратники по школе. Научной, конечно. Там завариваются дела…

— Интересно. Расскажите.

Но он не поддался на уловку.

— С удовольствием — когда останемся вдвоем.

Это вышло хорошо, почувствовал Карачаров. Он был сегодня ловеласом, донжуаном, покорителем сердец, и обожательницы валялись у его ног. Так он воспринимал этим вечером себя и весь окружающий мир. Мир этот был условен, и его позволялось вообразить каким угодно: настоящей оставалась лишь математика и то, что можно было выразить с ее помощью. Модели своего личного мира Карачаров строил в зависимости от настроения.

— Боюсь, вы поздно спохватились, — сказала Зоя равнодушно. — Рейс кончается.

— Что такое эти полтора месяца по сравнению со временем, которое у нас впереди!

— Впереди у нас — разные времена. Я недолго буду на Земле. Сдам материалы, истории болезни со Стрелы-второй, проведу контрольный эксперимент…

— На Стреле-второй все женщины так прекрасны? Хотя, конечно, нет, вы везде будете исключением. А что с вами стряслось?

— Со мной? Ничего.

— А болезнь?

Она улыбнулась.

— Болела не я. Хотя, возможно, в науке и останется «болезнь Серовой».

Зоя постаралась, чтобы это прозвучало не слишком самоуверенно.

Физик снова стал на миг серьезным.

— Вы, значит, что-то закончили. Завидую.

— Ну, не совсем еще. Просто оттуда нет регулярного сообщения с Землей, да и с Анторой — редкое. Вот я и воспользовалась возможностью. — Она помолчала. — И потом… просто не хотелось там оставаться.

— А что же дальше?

— Умчусь куда-нибудь, где поглуше, — искать новое заболевание.

— Зачем же так далеко? Вот я: затронуто сердце…

— Фу, — сказала она, — какая пошлость.

— Могу иначе: хочу, чтобы вы были со мной.

— Вы привыкли четко выражать мысли.

— Не понимаю, почему мне прямо не сказать того, что я думаю. В науке не принята фигура умолчания. У каждого явления есть свое имя, и, отказавшись от него, вы ничего не сумеете доказать.

— Вам не кажется, что вы рискуете?

— Мне нечего бояться: женщина обижается, только если ей не воздают должного. В конце концов поведение каждого человека — и ваше в том числе — сводится к уравнениям. А решать уравнения я привык.

— И что же из них следует? Мне, непосвященной, наверное, не разобраться?

— Кое-что могу пояснить популярно: я — гений. Понимаете? Тощий тип, сидящий рядом с вами и созерцающий ваши колени, — гений. Ну, признайтесь, часто ли гении пытались добиться вашей взаимности? Но я добьюсь ее.

— Ну, спасибо, — сказала Зоя. — Вы меня развлекли.

Она встала и медленно пошла по салону. Упершись ладонями в острые колени, Карачаров глядел ей вслед. В дверях стоял капитан. Зоя положила руки ему на плечи; Устюг помедлил, ловя такт. Потом они двинулись.

Физик поднялся и, широко шагая, вышел. Он миновал коридор и поднялся в сад.

Здесь пахло тропинками, широкие листья нависали над головой. Тихо журчала вода. Кто-то стоял возле пальмы, у которой один из листьев надломился, не выдержав последней перегрузки. Это была Вера, четвертый член экипажа. Карачаров приободрился.

— Скажите, красавица, ухаживать за членами экипажа разрешается?

— За кем именно — за капитаном, штурманом? Если за инженером Рудиком, то он отделяется от корабля только при полной разборке машин.

Что такое сегодня с женщинами? Все прямо-таки готовы кусаться. Земля — понял физик в следующий миг. Близость планеты, конец рейса. Кончается размеренная корабельная жизнь, и женщины раньше нас перестраиваются на другую частоту. Но еще целый вечер впереди.

— Значит, остаетесь вы.

Вера пренебрежительно повела плечом.

— Не отвечаете? — Он усмехнулся. — Разве можно не отвечать пассажиру?

Вера лукаво покосилась на него. И вдруг быстро и монотонно посыпались слова:

— Прошу внимания! Корабль Трансгалакта «Кит» следует очередным рейсом Антора — Земля. Основная часть пути пролегает в сопространстве. Пассажирам это не причиняет неудобств. Путь до Земли займет около полутора месяцев, дополнительную информацию получите в полете. Здесь вы окружены тем же комфортом, что в вашей квартире или в отеле. К вашим услугам — салон, бар, бассейн, спортивный зал, сад, прогулочная палуба, с которой вы сможете наслаждаться видом звездного пространства — до перехода в сопространство и после выхода из него. Обстановки кают закажите по вашему вкусу — через полчаса она будет на месте. Обед в салоне в семнадцать часов по условно-галактическому времени корабля. При желании обед доставляется в каюты, выход синтезатора — справа от двери. Выбор блюд не ограничен. Дамы, безусловно, будут заинтересованы тем, что новые туалеты изготовляются на борту в течение двух часов. Прошу обратить внимание на табло — вы можете поставить по нему ваши часы. Настроить их на земной двадцатичетырехчасовой цикл можно у меня. Теперь я рада ответить на ваши вопросы.

Вера умолкла, смех распирал щеки. Высокая, бронзовокожая, красивая, она позволила физику полюбоваться собой, хотя, в общем-то, корабельная традиция не позволяла кокетничать с пассажирами.

— Ах, вот как! — сказал физик, принимая ее игру. — А скажите, корабль и в самом деле так надежен?

Вера очаровательно улыбнулась.

— Последнее слово техники. Беспредельные запасы энергии — мы черпаем ее из пространства. Неограниченная автономия, И так далее.

— Вы меня успокаиваете, — сказал Карачаров с иронической улыбкой. — Весьма признателен.

— Еще вопросы у пассажира?